Начинать всегда стоит с того, что сеет сомнение.
У культурных
людей гораздо
больше оснований напиваться, чем у некультурных. Человек пьет потому, что
его желания не соответствуют его возможностям. Он никак
не привыкнет к мысли, что жить должно трудно. А хочется —
чтоб было просто и легко.
Мы живем
в цивилизации статуса: если
ты занимаешь такое-то социальное положение — ты должен жить
в таком-то районе, носить такую-то одежду, ходить в такие-то
рестораны. Цивилизация статуса существовала всегда. Подростки моего времени
щеголяли в немыслимых клешах, злоупотребляли блатным жаргоном — что
тоже говорило об их статусе.
Сам
я вообще-то дикий. На свою
свадьбу в ресторан «Метрополь» я пришел в спортивных тапочках,
а галстук мне одолжил швейцар в гардеробе. Ненавижу одеваться
по форме.
Общий спад при наличии некоторых исключений — вот
самое естественное и обыкновенное состояние искусства, литературы,
в любое время и в любой стране.
Ви досі не підписані на телеграм-канал Літгазети? Натисніть, щоб підписатися! Посилання на канал
Мы с братом
писали 40 лет назад: «Привычка
терпеть и приспосабливаться превращает людей в бессловесных скотов».
Так было — так будет. Это в России — наследственное. Все
довольны. Мы умеем изменяться только в силу жестокой необходимости.
Россия
сейчас напоминает
Веймарскую Германию конца 1920-х годов. Мы с Алексеем
Германом занялись «Трудно быть богом» еще в середине 1960-х — начальство снять фильм
не позволило. В 1990-хГерман снова о нем заговорил.
Я тогда был уверен, что тема противостояния в России интеллигенции
и власти уже не актуальна. Герман смотрел дальше меня и, похоже,
оказался прав. Остается только надеяться, что всякая трагедия истории
повторяется в виде фарса. Только фарс — это не обязательно
смешно. Это еще и дико.
Ничто так
не взрослит, как
предательство.
Женщины
не любят рассуждать. Но если
начинают, то становятся крайне категоричны.
XX век
для меня — век
ослепительных обещаний и кровавых разочарований. Ни панацеи
от всех болезней не открыли, ни даже средства от кариеса,
не говоря уж о раке. Бедность — не победили.
Утопии — не построили. Полет на Марс Королев относил на 1990-е годы — не получилось. Разумной
или даже самой примитивной жизни во Вселенной, видимо, нет.
На носу — исчерпание запасов углеводородов, тотальный энергетический
кризис, возвращение в начало прошлого века. Перефразируя Ильфа: мобильники
есть, а счастья нет.
Мужчина
в сорок лет понимает,
что жизнь сделана. Или не сделана. В шестьдесят он понимает, что
жизнь кончена — остались пустяки.
Умный, если действительно умен, не знает, что
он умный.
Надо
смотреть на все с холодным
вниманием. Страна, только-только вынырнувшая из трясины тоталитаризма,
снова — и с удовольствием! — погружается в ту же
трясину. Что может быть абсурднее, казалось бы? А на самом
деле — естественный и закономерный процесс, движение вдоль
равнодействующей миллионов воль.
Будущее
мира? Жить
станет холоднее, голоднее, несвободнее.
На самом
деле мы c братом
никогда не пытались предсказать будущее — мы всего лишь
описывали Мир-в-котором-нам-хотелось-бы-жить.
Надруковано мовою оригіналу.